Сила желания - Страница 73

– А теперь, – Хэнк замер с поднятыми руками и повернул к ней улыбающееся лицо. – Одно касание пальчика, и все готово…

Что-то там у него не получилось с этим касанием.

Хэнк озадаченно хмыкнул, почесал затылок. Пожав плечами, снова забарабанил по клавиатуре, видимо, повторяя ввод пароля. Немудрёно ошибиться при такой длине цепочки символов – восемьдесят знаков, шутка ли. На этот раз он закончил ввод без театральных жестов. После чего лицо вытянулось уже не у неё, а у Хэнка. А Ксарра разочарованно скривилась.

Не следовало торопиться с выводами насчёт возросших способностей этого сопляка.

– Вот злободрянь, – растерянно забормотал Хэнк… – Чего же я напортачил? Или с программой глюки, или в последовательности символов, или… Надо же нам было так вляпаться… Получается, Титу зря пострадал?

Неожиданно для себя Ксарра громко и зло рассмеялась. Затем рывком приподнялась на кровати, опираясь на локоть – чтобы лучше видеть лицо этого мальчишки. Чем окончательно сбросила с груди простыню и натянула провода, идущие от её тела к медблоку. «Лекарь» протестующе пискнул, но ей сейчас было не до таких мелочей.

Хэнк оставил в покое терзаемую клавиатуру и ошарашенно уставился на неё.

– Вляпались, говоришь? – процедила Ксарра сквозь зубы. – По-моему, вляпались не мы, а ты со своим идиотом Титу на пару. Ты считал его крутым посредником и хорошим другом, так почему же он не навёл справки, с чем ему придётся иметь дело? Почему этот твой хвалёный друг не обеспечил тебе должного прикрытия, уж коли речь шла о таком крупном заказе?

Хэнк нервно усмехнулся и неловко заелозил на стуле.

Пока они жили вместе, она хорошо успела изучить его привычки и предпочтения. Знала, как могла на него безнаказанно надавить, выместить дурное настроение. Больше всего Хэнк не любил, когда она была такой вот предельно злой. Ему сразу становилось неуютно… Если отбросить все эти телячьи нежности, то в таком настроении он её попросту боялся. Был прецедент, тогда она его сильно поколотила за излишнюю строптивость…

– Ты всегда считал меня стервой… И не перебивай! – оборвала она его слабую попытку возразить. – Но когда ты работал со мной, ни один подонок не мог к тебе прикоснуться. За тобой все время присматривали мои люди, и прикрытие я тебе всегда обеспечивала самое лучшее, – она невольно поморщилась. Говорить было муторно и больно, но слишком уж много накопилось за все это время… – Да и заказы я тебе доставала не чета тем, что ты получал от Титу. И ты зря так по нему убиваешься. Он получил то, что заслужил. Потому что твой хвалёный Титу – кусок дерьма. Он воровал чужие заказы и перехватывал клиентов. В нашей касте убивали и за меньшие провинности, но так как он частенько воровал у меня, я до поры до времени закрывала глаза, зная, что эти заказы позволят не сдохнуть с голоду одному взбалмошному и честолюбивому засранцу, которого я хорошо знаю…

– Ты лжёшь… – Хэнк медленно поднялся со стула, бледнея на глазах. – Титу не мог сделать подобное, и я не понимаю, зачем тебе сейчас понадобилось поливать его грязью…

– Кретин, – холодно оборвала Ксарра, чувствуя, как её губы против воли кривятся в гримасе презрения. Она знала, что в такие моменты выглядит жутко некрасивой, но поделать с собой ничего не могла. – Ты никогда не разбирался в людях, с которыми тебе приходилось иметь дело. Для особо тупых повторяю, твой Титу – хитрожопый подонок и вор. Как посредник он ничего собой не представлял. Поэтому ставил подножки всем, кому удавалось, наивно полагая, что ему это всегда будет сходить с рук…

– Так это ты… – Хэнк побледнел ещё больше, а его голос упал до шёпота. Мальчишка был потрясён открывшейся правдой. – Незадолго до смерти он посоветовал мне остерегаться тебя, держаться подальше… А остерегаться нужно было ему самому…

Взгляд Хэнка остановился на столике, стоявшем у постели. Сфокусировался на остром ноже, что лежал рядом с кексом. Она видела – он ей не поверил.

– Что, хочешь попробовать, Хэнкадан? – ласково произнесла она, и в её тоне было такое ехидство, что мальчишка задохнулся от обиды и ярости. – Рискни. Покажи, что стал наконец мужчиной. Пока я не в самой лучшей форме, вероятно, тебе удастся это сделать. Возможно даже, это будет единственным стоящим поступком в твоей мелкой поганой жизни.

Хэнк опомнился, отступил на шаг. Ярость медленно уходила из его глаз, разглаживалось искажённое судорогой лицо. Когда он заговорил, голос его был спокоен. Даже слишком спокоен. Как у покойника, случись тому обрести дар речи. Больших усилий стоило ему это кажущееся спокойствие. Нечто новое в его поведении, невольно отметила Ксарра.

– Наверное, я сильно тебя разочарую, если скажу, что ты ошиблась. Я мирный человек, и мне не хочется марать о тебя руки, даже будь у меня возможность сделать это безнаказанно.

– Даже так?

– Вплоть до этого.

Он шагнул к двери, но перед тем, как её открыть, обернулся ещё раз:

– Знаешь, мне в самом деле интересно, что же он в тебе нашёл? Я говорю о шелтянине. Он же эмпат. Неужто твой отвратительный эгоизм, твоя вечная злоба ко всему и вся ему по душе? Ты же даже себя ненавидишь…

Дверь мягко закрылась за его спиной.

Ксарра уронила голову на подушку, невидящим взглядом уставившись в потолок. Воцарившаяся тишина навалилась удушливым одеялом. Давно она не чувствовала себя такой опустошённой… Кажется, она поторопилась с выводами. Три года без неё не прошли для Хэнка бесследно. Он изменился. Мальчик стал мужчиной. И научился говорить скверные, ранящие гордость слова. И что-то глубже гордости…